Полное имя персонажа, прозвище, если есть:
Лорд Эрнальд Освальд Ролстон.

Возраст:
37 лет.

Внешность:
Сэр Эрнальд некрасив. Черты его лица, такие как короткий, чуть толстый нос, небольшие глубокопосаженные глаза, тонкие губы — далеки от тех, что принято считать гармоничными. Ничто в этом лице не вызывает восхищения, скорее — неприятие, ибо помимо несовершенства черт, господин Ролстон отличается весьма красноречивой мимикой, которая его нисколько не красит. Его улыбка — по змеиному ядовита, взгляд его глаз — насмешливо колюч. Впрочем, чаще всего он носит маску ироничной надменности, которая выдаёт в нём человека высокомерного. Черноволос, худ, высок ростом. Красивым в его внешности можно назвать разве что две вещи — руки с длинными пальцами музыканта, и голос — глубокий и бархатный. Носит свои платья небрежно, хотя ему и не чуждо изящество. Предпочитает тёмные тона — синие, чёрные, мшисто-зелёные. При всём при этом сэра Эрнальда можно назвать обаятельным мужчиной. Манящим и отталкивающим одновременно.

На аватаре — Джон Малкович.

Происхождение, если есть - титул:
Виконт.

Кратко характер:

Если бы госпожа Анна Радклиф знала бы сэра Ролстона, то признала бы, что те краски, с коими она описывала злодейства на страницах своих книг — недостаточно ярки, ибо ничто так не благоволит ко злу, как пресыщенность и скука. Эти два порока питаются кровью Эрнальда, и побуждают его всячески подстёгивать бег жизни, дабы уныние — страшнейший из грехов, не овладело им полновластно. Этот человек богат, умён, его мужское обаяние и сила приводили в его постель многих светских красавиц, он владеет всем тем, что может пожелать любой мужчина его положения. Однако — он, словно голодное животное, жаждет утолить собственную скуку. Избавиться от горького привкуса пресыщения. Он интересуется многим — от политики до оккультизма. Он пробует многое — от монашеской аскезы до самого низкого разврата. Но, как то часто бывает, лишь бесцельно мечется, проживая свою жизнь в непонятных поисках. Человек насмешливый, в некоторой степени высокомерный, в обществе держится отстранённо и слывет за оригинала, хотя приключения сэра Эрнальда пока не подорвали его репутацию — сказывается изворотливость и умение держать многое в секрете. В достаточной мере эмоционален, но способен держать себя в руках тогда, когда это потребуется. Жесток, склонен к театральным жестам, мстителен, но иногда ему свойственно поразительное, порой абсурдное, милосердие. Сэр Эрнальд Ролстон — человек с собственной философией, с своеобразным виденьем этого мира, оттого всё то, что касается морали, нравственности и заповедей Господних толкуется им не так, как принято большинством. Если праведник скажет о нём: «Аморален!», то сэр Ролстон возразит: «Свободен!». И пусть эта мифическая свобода — лишь самообман человека, чьи грехи давно уже крепко сковали его цепями.

Умения и навыки:
Превосходный наездник, готовый много часов провести в седле. Любит долгие конные прогулки, а так же охоту, где с поразительной жаждой крови готов буквально растерзать свою добычу, загоняя едва ли не до полусмерти. Меткий стрелок. Разбирается и, что говорится, чувствует искусство, поэтому в его владениях можно увидеть настоящие шедевры. Мистик, живо интересуется медиумизмом. Много и охотно читает. Живёт насыщенной светской жизнью, хотя это и не доставлен ему истинного удовольствия. Меж тем, светское общество позволяет сэру Ролстону быть в центре событий, а значит — слушать и наблюдать.

Биография персонажа:
Давний предок сэра Ролстона, во время гражданской войны в Англии (а случилось сие знаменательное событие в конце 40-ых годов XVII века), оказав поддержку королю, получил от него титул герцога, который в последующие столетия вплоть до настоящего времени переходит в роду Ролстон по мужской линии. Отец Эрнальда — виконт Клемент Ролстон, младший сын герцога Эдгара Ролстона, на момент рождения старшего сына представлял собой не только блестящего светского джентльмена. Незадолго до рождения наследника, сэр Клемент стал членом парламента от консервативной партии. То был целеустремленный и жесткий мужчина, желающий во чтобы то ни стало получать желаемое — будь то выгодное положение в свете или же брак с завидной наследницей Лондона. Брак, надо сказать, был не особо удачным, хотя леди Ролстон и подарила своему супругу четверых крепких детей — двух сыновей и двух дочерей.
Детство Эрнальда прошло под тенью отцовского величия, ведь в поместье Ролстон он царствовал во всём. Однако, когда мальчик превратился в юношу, непререкаемый авторитет отца начал давить на наследника. И потому, получив отцовское благословение отбыть в путешествие (о, эти непременные забавы всякого молодого английского джентльмена!) Эрнальд впервые ощутил пьянящий вкус свободы. Рим, Венеция, греческие острова ... Он познал не только красоту мира, но и страсть, а вслед за ней и многое из того, что не следовало бы вкушать устам юности. Дурное влияние, собственные наклонности и вкусы, желание ощутить жизнь в полной мере— всё это, вместе и по отдельности, превратило Ролстона в человека эгоистичного и беспринципного. Он рано понял, что не обладая красотой, способен неким образом очаровывать людей, одурманивать их своими речами, направлять туда, куда ему желалось. Вернувшись в Лондон, Эрнальд не собирался менять образ жизни, однако перед отцом он предстал в образе смиренном, почти фанатично увлеченном науками и опьянённый религиозным дурманом. Здесь, надо сказать, Эрнальд перестарался, ибо сэр Клемент решил, что его наследник, чего доброго, превратиться в отшельника. Поэтому он поступил так, как поступают многие отцы — решил, что брак лучшее лекарство от пыли библиотек. Он выбрал сыну прелестную невесту — невинную блондинку, дочь баронета, с именем, которое было словно создано для той, кто пошёл на закланье. Агнес. Нежнейшая овечка. Наследник не стал противиться отцу, ибо какой юноша, пусть даже и с печатью распутства на челе, отказался бы стать господином робкой и красивой девицы, чьё приданное было столь же блестяще, как и красота. Но брак сей сложился неудачно. Эрнальд продемонстрировал перед своей женой весь свой дурной нрав, истрепав её душу настолько, что спустя пять лет брака, уже став леди Ролстон, так как её супруг наследовал умершему отцу, она удалилась в одно из загородных поместий. Новоиспечённый лорд Ролстон не стал её удерживать. Жена надоела ему своей набожностью и скукой. Настало время жить по новому.

В свете он приобрёл репутацию оригинала. Благо состояние позволяли ему блистать и заводить нужные знакомства. Лорд Ролстон  никогда не сходил с ума, позволяя стороннему взору узреть все пороки его души. Да, о нём ходили слухи, однако никто доказать не мог ничего, что позволяло Эрнальду посещать многие известные дома и вращаться в самом рафинированном свете. Но не только общество людей значимых прельщало его. Тёмные стороны натуры виконта Ролстона требовали удовлетворения. Именно поэтому, в компании наиболее близких друзей, или же в одиночестве, он посещал дома свиданий, где искал утешения собственных страстей. В одном из таких домов, который содержала некто Люси Фортейн, он встретил очаровательную особу, которая наложила определённый отпечаток на его жизнь. Некто Клодина. Рыжеволосая хромоножка, с пытливым умом. Она настолько пленила виконта, что он даже взял её к себе на содержание, ибо в этот момент возомнил себя Творцом. Эдаким Пигмалионом нашедшим кусок мрамора из которого он смог бы воссоздать Галатею. Не жалея денег на учителей, он слепил из обычной проститутки произведения искусства, но, когда эта живая кукла наскучила ему — бросил её, вернув в тот же дом откуда взял.
Прощай, мой ангел, я овладел тобой с радостью и покидаю без сожалений: может быть, я еще вернусь к тебе. Такова жизнь. Не моя в том вина. [c]
Во многом этому решению поспособствовала беременность Клодины. Она вдруг превратилась в обычную женщину, к тому же влюблённую, что заставило лорда Ролстона брезгливо взглянуть на свою игрушку. Он не выносил женских слёз и детских криков. Но эта женщина, пусть и изгнанная, оставила отпечаток в душе мужчины. В других женщинах, будь то леди и не леди, он искал того же, что было в Клодине, и не находил. И мучился от сознания того, что, быть может, нет на свете той, кто способен был бы зажечь в его душе тот огонек исследователя и Творца, коей зажгла безвестная рыжая проститутка.

Но шло время. Шло время и Творец уступал место Судье. Изворотливый ум сэра Ролстона, его цинизм, беспринципность и богатство сделали из него, своего рода, видную фигуру среди распутников Лондона. Они исповедовали личную свободу во всём, для них не существовало ни морали, ни нравственности. Каждый месяц клуб избранных собирался в одном из загородных домов, дабы предаться разнообразным порокам. В эту обитель избранных пускали только по паролю, который постоянно менялся. Фигуры и лица гостей скрывали костюмы commedia dell'arte и венецианские маски, дабы защитить анонимность приглашённых. Даже музыканты, кои услаждали слух пришедших изысканной музыкой, были временно слепы — музыканты играли с завязанными глазами, сидя спиной к тем, кто чаще всего, не особенно слышал их игру. Однажды, один из этих музыкантов, нарушил запрет, сняв не только повязку, но и узнав одного из гостей по приметной хромоте — жадный итальянский скрипач запомнил одного из прошлых своих господ, и поспешил почтительно ему поклониться, памятуя о увесистом кошельке, который когда-то получил от него. Спустя некоторое время, итальянцу подали бокал вина — единственному среди музыкантов. Выпив его до дна, несчастный свалился замертво, а его холодный труп послужил своеобразным символом новой эры тех, кто устал от обычных оргий. Им захотелось крови. Ведь ничто так не возносит человека на ступень Бога, как чужая кровь на руках. Эта уверенность и жажда, побудили сэра Ролстона и ещё нескольких избранных, добавить в чреду изысканных "блюд" для вечеров нежные женские тела, созданные для кровавых надругательств. Но где их взять? Разумеется, среди падших птичек Лондона.